Депортированные народы в Таджикистане — еще одна страница истории Великой Отечественной войны

Даже находясь в глубоком тылу, Таджикистан, как и все республики Советского союза, не мог полностью избежать волнений и необратимых последствий Великой Отечественной Войны. Его мужчины полноправно воевали в рядах Красной армии, его женщины усердно трудились на эвакуированных из центральной части СССР заводах, всё было отдано на нужды фронта. Война изменила все сферы жизни в республике, как в рельефе новых зданий, так и в невосполнимой потере павших солдат.

В годы разгара войны, впрочем, когда казалось, что все и всё двигаются только на фронт, Таджикистан также стал местом назначения для многих советских граждан. Среди них были и те, кто был эвакуирован из европейских частей страны. Но больше всего направлялись в Таджикистан люди, насильно высланные из своих родных мест: волжские немцы, крымские татары, болгары, греки, т.п.Попавшие в Таджикистан, стоит отметить, были лишь малейшей частью обширной депортации различных народов, предпринятой в военный период советскими властями. Начиная с 1941 года, они подвергались систематической депортации, их собирали целиком и железнодорожными составами высылали в даль, в Среднюю Азию и Сибирь. Оказавшись наместах назначения, они стали называться «спецпереселенцами» [i] и были значительно ущемлены в своих правах — они не могли покидать свое спецпоселение без разрешения местного коменданта или же менять свое место работы после ее определения со стороны НКВД.

История выселения спецпереселенцев всемерно умалчивалась в советские годы, и несмотря на то, что с приобретением независимости бывших советских республик она стала освещаться, тематика все еще остается довольно малоизучена [ii]. В последние годы опубликованы научные работы относительно процесса и подготовки депортации, статистического обзора распределения спецпереселенцев по СССР, и возвращения бывших депортированных на родные места [iii]. Однако прибытие спецпереселенцев в республики Средней Азии и их последующее проживание в годы ссылки исследователи за редким исключением обходят стороной. Условия жизни и быта спецпереселенцев в военный и послевоенный период остается без внимания, особенно в Таджикистане, в отношении которого тема спецпереселенцев практически еще не затронута.

Данная статья является попыткой обобщить имеющуюся информацию о проживании спецпереселенцев на территории Таджикской ССР и проанализировать их место в развитии республики, как в военные годы, так и после войны. Безусловно, многие стороны данной тематики требуют еще не предпринятых исследовательских усилий, дальнейших разработок материалов того периода — настоящий очерк не может и не претендует на исчерпывающие ответы или полный охват всех элементов жизни спецпереселенцев в Таджикистане. Однако собрав в одном ключе и данные о высылке «репрессированных» народов в Таджикскую ССР, и анализ их места в самой республике, он сможет лучше осветить некоторые аспекты военного времени в Таджикистане вместе со следом, оставленным ими на послевоенном развитии ТССР.

Первая волна военных спецпереселенцев прибыла в Таджикскую ССР уже в первые годы войны, дополняя ряды предыдущих выселенцев, состоявших, прежде всего, из корейцев, русских и украинских «кулаков» [iv]. В основном эти были немцы, депортированные из европейской части страны сразу после нападения нацистов на Советский союз. К ним добавились в последние годы войны также крымские татары и представители других народов, проживающих на крымском полуострове: болгары, греки, т.п. Их обвиняли в пособничестве фашистским надзирателям в годы оккупации Крыма немецкой армией, как и раньше подозревали волжских немцев в возможной симпатии к немецким солдатам. Несмотря на то, что основной поток высланных немцев, татар, и других национальностей шел на Сибирь и северные республики Средней Азии (Узбекистан, Киргизия, Казахстан), значительный контингент тоже был направлен в Таджикистан. Таким образом, к 1950-м годам на территории республики оказалось не менее 46 392 спецпереселенцев, в том числе 28 164 немцев, 6 711 татар, 227 калмыков, 154 болгарина, 153 грека, и многие другие [v].

Спецпереселенцев распределяли по всей республике во избежание их компактного проживания и образования анклавов. Больше всего они жили в спецпоселениях в южной части страны (вахшксая и варзобская долины), но немалое количество также было выслано на север, в Ленинабадскую область. Где бы они ни оказались, спецпереселенцы находились под строгим надзором местной комендатуры, которая подчинялась республиканскому НКВД. Чтобы отлучиться от места комендатуры, спецпереселенцу было обязательно предварительно получить разрешение коменданта, отвечающего за его спецпоселение. Спецпереселенцам категорически запрещалось самостоятельно менять место работы.

По прибытию в Таджикистан, спецпереселенцы назначались на работу по договоренности, заключенной между республиканским НКВД и местными предприятиями. Они часто привлекались на самые опасные и малопрестижные должности, добывая руду в шахтах, работая в колхозах, осваивая целинные земли [vi]. Трудились они и на стройплощадках в годы послевоенной пятилетки, когда возвышалось много новых зданий в Душанбе и по всей республике.

Устройство спецпереселенцев на месте назначения определялось Постановлением Совнаркома СССР № 1118-342 от 04 октября 1943, в котором говорилось, что спецпереселенцы должны быть обеспечены всеми необходимыми условиями, в том числе жильем, и возмещением потерянного в ходе депортации имущества в виде продовольствия, скота, а также продуктов [vii]. На практике все обернулось куда менее радостным, ведь в военные годы ресурсы были достаточно истощены. Не хватало продовольствия и коренным жителям республик, не говоря о недавно прибывших «врагах народа», намечалось немало случаев пренебрежительного обращения руководящих кадров к потребностям голодавших спецпереселенцев. Первые годы высылки стали трагичными для многих семей спецпереселенцев: лишенные крова и своего материального благосостояния, люди во множестве умирали от голода и погодных условий. В Таджикистане, впрочем, спецпереселенцам повезло по сравнению с отправленными в холодный север. Несмотря на отсутствие точной статистики, свидетели событий тех лет говорят о сравнительных низких показателях смертельности среди спецпереселенцев Таджикистана благодаря мягкому климату республики [viii].

Советская пресса упорно умалчивала о феномене депортации и пребывании в Среднюю Азию спецпереселенцев, как во время войны, так и в момент их «освобождения» от надзора комендатуры в 1955-1956 годы. Поскольку депортированным в Таджикистан спецпереселенцам-немцам и татарам не подлежало возвращение на историческую родину, данная мера не была сопровождена большим оттоком людей из республики [ix]. Согласно указам 1955-1956 года бывшие спецпереселенцы больше не обязывались отчитываться у своего коменданта, а также оставаться на назначенной им должности, но в то же время, возможности для далекого переезда было не у всех. Они могли перемещаться по республике, но в большинстве своем оставались в прежних регионах. Только в конце 1980-х и начала 1990-х, когда открылась возможность эмигрировать из страны на фоне общей экономической деградации и политической нестабильности, стали массово выезжать из Таджикистана немцы и татары — первые в Германию, вторые в Крым или Россию.

Таким образом, фактическое положение бывших спецпереселенцев оставалось на протяжении многих лет без изменений, несмотря на легальное восстановление их прав в 1956 г. Зато жизнь с годами начала медленно улучшаться: доходы спецпереселенцев, вкупе со всеми советскими гражданами, стали расти, проблемы с жильем начали налаживаться, первоначальные недопонимания с местным населением растворялись. На момент их прибытия в Таджикистан, спецпереселенцы встретили здесь население, настроенное против «врагов народов» и наслышанное об их «дерзких преступлениях». Более того, большинство спецпереселенцев в первые месяцы или годы своего прибытия были подселены в дома местных жителей, достаток которых в те годы не всегда хватал даже длясвоих. Со временем, однако, изначальная подозрительность и теснота сменились взаимопониманием, таджикское население со свойственной ему гостеприимностью помогало прибывшим спецпереселенцам освоиться на новом месте. В последующем и сохранилось добродушие: в своих воспоминаниях бывшие спецпереселенцы иногда выражали обиду в адрес советского государства, даже иногда русских людей — но никогда не таджиков.

В последующие за депортацией и «освобождением» десятилетия спецпереселенцы постепенно ассимилировались в таджикское общество, начали завоевывать передовые места в строительстве, промышленности и других сферах народного хозяйства. Но все еще по всему Союзу действовал негласный запрет на занятие спецпереселенцами руководящих должностей. Редким был начальник-спецпереселенец, и на протяжении 50 лет среди высших партийных руководителей Таджикской ССР не оказалось ни одного представителя депортированных в республику народов. Поэтому, несмотря на частичную интеграцию спецпереселенцев в таджикское общество, они полностью не могли быть ассимилированы. В особенности отличались спецпереселенцы-немцы, у которых вплоть до своего отъезда замечалась приверженность к своему языку, стили быта, и даже архитектуры. Во многих селах и городах Таджикистана до сих пор заметны дома немцев, окрашенные и обустроенные в отличающемся от соседей стиле. Хотя крымские татары и другие депортированные народы меньше отличались от местного населения, они также были ограничены в некоторых областях, как и все спецпереселенцы. Ввиду общей нестабильности во время распада Союза, вполне не удивительно, что обособленные и не полно ассимилированные группы бывших спецпереселенцев воспользовались возможностью переехать в свою «историческую родину».

Сегодня, после возвращения подавляющего большинства бывших спецпереселенцев и их потомков в свои исторические родины, всплывает немало споров о причинах и последствиях депортации целых народов в Среднюю Азию и Сибирь в годы Великой Отечественной Войны. Многие историки ныне утверждают, что депортация была совершенно беспочвенной: не было никакого доказательства посредничества или даже симпатии немецким оккупантам, они были высланы исключительно в связи с подозрительностью (паранойей) Сталина, разыгранной злопамятным главой НКВД, Берия [x]. Несмотря на то, что малое количество российских исследователей до сих пор настаивает на причастности некоторых из депортированных народов к посредничеству с фашистами [xi], большинство историков солидарно в том, что факты антисоветского настроя среди этих народов в годы войны были значительно преувеличены со стороны НКВД [xii].

Некоторые современные исследователи, впрочем, видят причину депортации не столько в личной паранойе Сталина, сколько в попытке государства насильно пополнить пустые просторы огромного Советского союза рабочими руками. Большинство спецпереселенцев были высланы в регионы, сильно нуждающиеся в рабочей силе: Сибирь, северный Казахстан, вахшскую долину. К тому же, в местах назначения спецпереселенцев, ввиду их особенного легального положения, их можно было привлекать к работе, на которую по той или иной причине не шли местные кадры. Также стоит отметить, что уже с 1930-х годов на государственном уровне был взят курс на насильственное перемещение рабочей силы с мест плотного проживания и плохого охвата населения в народном хозяйстве в далекие, малонаселенные регионы.[xiii] Когда спецпереселенцы были высланы в годы войны, они в большинстве своем направлялись с мест плотного, «не вовлеченного в общественное производство» населения территории на малодоступные края севера и востока. Таджикистан тоже не был исключением: прибывшие спецпереселенцы распределялись по районам и местам, особенно нуждающимся в рабочей силе. Ввиду всего вышеуказанного, можно предположить, что депортация спецпереселенцев, в том числе и в Таджикскую ССР, была вполне мотивированна не только личными предрассудками Сталина.

Что касается последствий депортации спецпереселенцев, то их воздействие можно отследить начиная с военных лет через всю советскую историю и до современного Таджикистана. Во-первых, прибытие большего контингента спецпереселенцев, собранных из других частей страны, значительно увеличило многонациональность и этническое разнообразие республики. Как было позже отмечено и советскими, и постсоветскими исследователями, распределение спецпереселенцев в Среднюю Азию и Сибирь в военные годы служило креплением официальной объявленной политике «сближения и слияния» наций [xiv]. К коренным народностям Таджикистана добавилось немало людей иноземного происхождение со своими традициями, языками и стилем жизни. Со временем они стали постепенно интегрироваться, обогащая местное общество и приводя его ближе к советским идеалам межнационального единства [xv].

С другой стороны, не все последствия военной депортации спецпереселенцев шли на благо республики. Несмотря на государственный замысел восполнить нуждающиеся в рабочей силе территории страны, в случае с Таджикистаном спецпереселенцы прибыли в республику, ожидавшую в послевоенные десятилетия настоящего демографического взрыва. К 1970-м годам благодаря высокой рождаемости и распространению современной медицины, приведшей значительное снижение детской смертности, уже ощущался в Таджикской ССР не недостаток, а переизбыток рабочих рук [xvi]. В этой ситуации дополнительная рабочая сила в виде спецпереселенцев в аграрных регионах, где в особенности было сконцентрировано население, могла послужить только обострению экономического положения и увеличение уже наметившейся безработицы [xvii]. Также заслуживает внимания применение опыта насильственного перемещения рабочей силы с густонаселенного регионов, которое было осуществлено руководством Таджикской ССР в 1960-е и 1970-е годы. По примеру более масштабной депортации спецпереселенцев были насильно переброшены люди из горных районов (Мастчох, Ягноб, и др.) в места целиной земли, требующие дополнительных рабочих рук [xviii].

Сегодня отражение военной депортации спецпереселенцев остается и на облике современного Таджикистана. Привезши в республику значительную группу людей различных национальностей, депортация изменила и обогатила этнический состав населения, что не могло не повлиять на общественный строй. Как и все аспекты Великой Отечественной Войны, она навсегда запечатлена в истории и памяти Таджикистана, затронув при этом как население, так как и территорию страны.

Исаак Скарборо
— докторант Лондонской школы экономики&nbsp— (США-Великобритания)