Трудно писать, трудно играть, трудно, наконец, просто жить, когда Родина полыхает в огне пожарищ, когда стонет под пятой врага родная земля. Есть пословица: «когда пушки говорят — музы молчат». Но молчать, когда на твоих глазах гибнет все, что тебе дорого, живущий душой творческий человек не может никогда!
«Человечество! Встань! Защити свою честь!
Нет пощады врагам! Месть предателям, месть!
Вероломно пришли к нам в страну палачи!
Ворвались в наш Союз, словно воры в ночи,
Но Отчизну свою наш народ сбережет,
Враг земли пожелал — враг могилу найдет»,
— гневно пишет в те дни Садриддин Айни, выражая мысли и чувства советских людей, вставших плечом к плечу в борьбе против ненавистного агрессора...
...Стонали под бомбежками города русские, полыхали огнем пожарищ Киев и Ленинград, стояли до конца ощерившиеся надолбами Сталинград и Москва, а где-то, далеко в тылу, Родина сохраняла для себе, для своего будущего самое ценное — свой духовный и культурный потенциал. В свою очередь он оттуда, издалека, подпитывал ее острую как бритва, воюющую «кромку», давал силы жить и бороться. Артисты и писатели, художники и журналисты, поэты и музыканты писали, играли и пели так, как никогда раньше. Работы на этом духовном фронте у них было непочатый край. В поддержке нуждались не только те, кто воевал, но и те, кто уже успел вступить в неравный бой с врагом, заплатив своей кровью за свободу великой Родины. Им, раненым и искалеченным, но не сломленным даже на госпитальных койках, отдавали служители Мельпомены всю свою душу.
В
И так день за днем, месяц за месяцем. Только в 1941 г. работниками искусства Таджикистана было дано свыше 760 концертов!
Свой вклад в это великое дело вносили и эвакуированные в Сталинабад творческие коллективы: Ленинградский театр комедии, цирк Ю. Дурова, Ворошиловоградский театр юного зрителя, Воронежский театр музыкальной комедии, Украинский театр им. Щорса, Днепропетровский кукольный театр, Государственный симфонический оркестр Украинской ССР. Они осуществляли большую работу по обмену опытом, оказанию творческой помощи театральным коллективам республики, проводили учебные занятия с актерами и нередко консультировали постановки новых пьес, а также активно участвовали в деятельности фронтовых бригад и театров.
Так, созданный в Таджикистане (артистами Московского театра-студии А. Д.
С поставленным в рекордно короткие сроки спектаклем «Салом, друзья», театр объехал
Вспоминая этот период жизни, Г. П. Менглет пишет: «Перелистываю страницы записных книжек и дневников, которые очень нерегулярно и скупо вел во время наших фронтовых поездок, и перед глазами встают города, знаменующие наступление Советской Армии, армейские будни первого фронтового театра Таджикской ССР... Было трудно. Одну из наших актрис увезли после первой же бомбежки. Из брюнетки она стала белой как снег. У нее отнялись ноги, она ничего не понимала и не могла говорить... Несколько концертов дали, стоя на коленях, в окопе: подняться было нельзя, так как немецкие снайперы держали этот участок на мушке».
Там, на фронте, бывшие «диковцы» уже с улыбкой думали о «трудностях», с которыми столкнулись, казалось, совсем недавно, в предвоенном Таджикистане; как привыкали к жизни в кибитках, еде в столовой Дома Красной армии, бесконечным репетициям на сцене ДКА... Мелочью теперь казались даже тяготы первых лет войны — театр тогда не отапливался, и артисты перед спектаклем обогревали его собственным дыханием, чтобы не ежиться и не стучать зубами от холода, когда начнется действие. И вообще, совсем другим, каким-то теплым и родным, представлялся в снегах Белоруссии солнечный Таджикистан.
«Кстати (или некстати) о столице Таджикской ССР! Улицы Ленина, Орджоникидзе, Путовская ... и все названия на русском языке! Речь на улицах слышна русская!... Цветет белая акация», — вспоминает военный Сталинабад М. Волина.
Отмечая эту особенность города, она с удивлением замечает, что его «русскость» и еще что-то, совсем уж неуловимое, с каждым часом, с каждым днем все теснее привязывают россиян к этому чудному краю, непонятным образом, вдруг становящемуся близким и родным.
Так же, как она, незаметно оказывается в сладком плену Востока и известный драматург Евгений Шварц, эвакуированный в Сталинабад в 1943 г. Сначала он немного подавлен непривычным климатом: «...Жара. Кажется, что солнце давит. Кажется, что если подставить под солнечные лучи чашку весов, то она опустится...»; удивляет через полгода и среднеазиатская зима: «Уже зима, которая похожа здесь на весну. На крышах кибиток растет трава. Трава растет и возле домов, там, где нет асфальта. Снег лежит час-другой и тает». Но осень околдовывает и примиряет со всем. Даже терзающие душу железные клещи войны на миг ослабевают, давая возможность насладиться красотой южной природы: «Театр играл в так называемом Зеленом театре, — писал об этом периоде своей жизни Е. Шварц. — Открытая сцена. Вокруг каналы. После дневной жары от воды вокруг было прохладно. Ларьки были полны арбузами. Если бы не арыки и не деревья в три ряда между домами и узенькой полосой панели, было бы похоже на черноморские города. От ясного неба, фруктов, жары, вечерней музыки в парке было ощущение отпуска, каникул, праздника. Горы еще больше напоминали черноморское лето. Казалось, повернешь за угол — и увидишь море»...
Но не только открывшуюся на миг радость бытия подарил Сталинабад драматургу. Он дал ему и силы, возможность спокойно закончить, по-видимому, самое важное в его творческой биографии дело — дописать «Дракона».
Здесь же, в Сталинабаде, написала свою знаменитую «Поэму без героя» и Анна Ахматова (не побоявшись в эпиграфе вернуть городу ставное имя — Дюшамбе). Работали в Таджикистане и С. Городецкий, А. Адалис, Н. Павлович, Л. Лесная, М. Казмичев, А. Файко, создавшие в 1942 г. русскую секцию Союза советских писателей республики.
Плодотворной была и творческая судьба артистов эвакуированной в Сталинабад московской киностудии «Союздетфильм». В Таджикистане в годы войны жила и работала большая группа кинематографистов: режиссеры С. Юткевич, Л. Кулешов, А. Разумный, В. Пронин; писатели и сценаристы С. Михалков, Л. Кассиль, Е. Помещиков, Н. Рожков, Н. Эрдман, Б. Ласкин; актеры Ю. Тулубеев, А. Абрикосов, Е. Кузьмина, Б. Тенин, С. Филиппов, Я. Жеймо, Ф. Раневская, П. Шпрингфельд, С. Мартинсон, А. Файт, Л. Сухаревская, А. Савостьянов, П. Суханов, Н. Никитина, Э. Гарин, Г. Милляр, Н. Волков М. Баранова, М. Трояновский, К. Гурняк; операторы М. Магидсон, Ж. Мартов, А. Шеленков.
Объединившись с Душанбинской киностудией, «Союздетфильм» начал выпускать художественные картины — новеллы для боевых киносборников, фильмы для детей и фильмы на военно-оборонную тему. Так, в
В такой благотворной творческой атмосфере по-новому расцветало и творчество таджикских кинематографистов. В 1942-1943гг. были созданы таджикские художественные фильмы «Сын Таджикистана» и «Таджикский киноконцерт»; выпущен ряд документальных фильмов. Распространенным жанром стал очерковый фильм, создающий обобщающий образ республики. В это время активно работали такие таджикские кинематографисты, как М. Арабов, К. Олими, В. Кузин, Н. Тиллоев, Б. Кимягаров, И. Барамыков.
Как вспоминает об этом периоде жизни первый балетмейстер Таджикской филармонии, Народная артистка Республики Таджикистан А. Азизова: «Наше молодое таджикское искусство росло рядом и под опекой такого гиганта, как русский театр, русский балет. И мы не могли довольствоваться тем, что „овладели классикой“, тем, что ставим „настоящие“ балеты на нашей сцене... надо было больше знать, а для этого учиться и учиться... И учились мы не только на занятиях в институте, а и в московских театрах... на концертах, и в разговорах с русскими артистами, режиссерами, музыкантами. Нас воспитывала, развивала наш вкус, наше артистическое зрение сама атмосфера большого искусства».
Так можно ли сказать, что музы тогда, в годы лихолетья, молчали? Конечно же, нет! Они тоже участвовали в Великой битве!
Ирина ДУБОВИЦКАЯ